«Я научился радоваться без наркотиков». История выздоровления

Артуру Шакирову 29 лет. С виду это обычный парень, молодой и спортивный. Но совсем недавно он воровал, обманывал и мучился от ломки — жил как обычный наркоман. К запрещенным веществам он пристрастился очень рано, еще в школьном возрасте — ради прикола, а потом не смог остановиться. В его истории большую роль сыграли родные. В том числе благодаря им он прошел долгий курс лечения.

Артур один из первых выпускников областного реабилитационного центра «Урал без наркотиков».

От алкоголя к наркотикам

Наверное, это началось в седьмом классе. Сначала это был алкоголь. Когда выпивал, то становился увереннее в себе, все стеснения и страхи куда-то уходили. Так мне было проще общаться с людьми.

В одиннадцатом классе я назально попробовал амфетамин. Я слышал про наркотики от друзей: они говорили, что это позитивно и интересно, и я решил, что мне должно быть так же. Мне не интересно было заполнять свой внутренний мир эмоциями, которые я получал в трезвой жизни. Наркотики давали больше ярких красок.

Зависимость начала развиваться, и в 2011 году я попробовал опиоиды. Для моего мозга они вышли на первое место, и все остальные наркотики вообще ушли из моей жизни. Сразу же началось систематическое внутривенное употребление.

Жизнь под кайфом

На опиоидах я сидел 3,5 года. Сначала я принимал дозу один раз в день, это длилось на протяжении пяти месяцев. Потом дошло до пяти-семи раз в день. Все это время я жил с родителями. Отношения у нас не ладились еще с десятого класса, до того, как я стал употреблять наркотики. Мама не знала об амфетаминах и каннабиноидах, но узнала об опиоидах — я оставил шприц дома. Она сразу позвонила мне. Я обманул её, но мама поверила и не рассказала отцу.

Они, конечно, и до этого замечали, что я употреблял. Тащил из дома вещи, но немного. Одну мамину цепочку и одно кольцо. Для нее это было много, а для меня мало, потому что я видел, сколько выносят из своих домов другие. Наш монитор от компьютера постоянно был в ломбарде, мама часто бегала выкупала его. У отца я брал деньги. Мама пыталась вразумить меня разговорами, а отец пару раз побил. Но физическое насилие в таких случаях не действует.

Когда была возможность, то я работал — печатником трафаретной печати, водителем, продавцом-консультантом, менеджером по продажам. Ходил на работу и во время ломок. Состояние, мягко говоря, не удовлетворительное, но рабочее. Ломка у наркомана больше эмоциональная. На самом деле, физически она ощущается не так. Ну, вот мы недавно играли в футбол, я упал и повредил ногу. Так вот, это было больнее, чем ломка.

Отказ от наркотиков 

Негатив, который приносили наркотики в мою жизнь, начал перевешивать. Я обманывал знакомых — занимал деньги и не отдавал. Обманывал дилеров — договаривался, чтобы дали дозу бесплатно, пообещав заплатить потом, — пропадал и не отдавал деньги.

Чтобы купить дозу, я крал деньги из магазинов. Меня условно судили по 158-й статье УК РФ, но я быстро попал под амнистию. Мне повезло, в 2013 году у моего дилера закончились наркотики. Конечно, можно было найти наркотики в другом месте, но ресурс в этом плане у меня уже закончился. В этом окружении я уже всех вокруг обманул, и знакомых, и друзей. Они потом искали меня через родителей. Этим я тоже подпортил свою репутацию. Украсть деньги из магазина в очередной раз тоже было невозможно — тех, с кем я ходил на дело, уже просто не было рядом. Они вышли из этой системы. Работы к тому моменту у меня тоже уже не было.

На это еще наложились разговоры с мамой. Во время тяжелых моментов, когда у меня не получалось достать наркотики, я чаще всего находился у бабушки. Мама узнавала, когда я у нее, и приходила разговаривать со мной — о моей жизни без развития, где идет спуск по эскалатору. И это было эффективно. Стыд за все поступки: обманы людей, кражи. И разговоры с мамой. Все это отложилось в моем сознании, и я пошёл лечиться. Для начала к наркологу.

Не все доходят до конца лечения 

С 1 августа 2013 года я начал лечиться в наркологическом отделении. Там находишься 14 дней. Пять дней ты просто спишь, ходишь по коридорам — как овощ. Это как под феназепамом, как после наркоза — только посильнее. Ты на 60% не отдаёшь отчета своим действиям. Я уже точно не скажу, сколько раз в день тебе дают лекарства. Но помню, что делают капельницы, дают таблетки и обязательно — укол на ночь.

Когда уже более-менее приходишь в себя, возникает дикое желание снова употреблять наркотики. С ним непросто бороться. И вот, начинаешь заменять — часто курить, смотреть фильмы, со своими соседями по палате завариваешь чифир, играешь в карты, наворачиваешь круги по стационарному отделению. И так становится полегче. Если бы был один взаперти — этого было бы не выдержать. Только цель вылечиться давала силы не уйти.

Потом ты уже попадаешь в реабилитационный центр. Тут ты находишься шесть месяцев. У меня был выбор — выполнять эти правила или бунтовать. Я согласился и начал реабилитацию. Первый этап, на мой взгляд, очень много обращает внимание человека на его жизнь во время употребления наркотиков. Нас просили подробно описать это состояние. Я бы сократил этот этап, хотя кому-то он, конечно, нужен. Кстати, во время реабилитации мы снимали напряжение, посещая баню.

Уже на втором этапе тебе дают инструменты для того, чтобы жить дальше без наркотиков. Тебе объясняют, у кого и когда ты можешь попросить помощи, когда тебе станет сложно социализироваться. Это, грубо говоря, какая-то вера в Бога. Этот чип не вшивается в мозг человека, просто идет разбор того, что и кто для тебя высшая сила. Кто-то говорит, что это люди, которые помогают тебе в тяжелые моменты. Кто-то считает, что это Бог. Учат тому, как попросить помощь в нужный момент: поговорить с людьми или просто сесть помолиться. Этот этап — закалка трезвого образа жизни.

На третьем этапе тебя учат ответственности, доверию и честности. Там тоже делается акцент на то, что нужно доверять людям, у которых ты просишь помощи. Если тебе десять человек советуют, что нужно сделать в определенный момент, значит, ты должен довериться им и поступить так. Иногда сложно довериться людям и хочется самому проконтролировать ситуацию.

Спорт — неотъемлемая часть реабилитации. Спортивные игры и зарядка каждый день. Во время последних двух этапов у тебя может появиться хобби. Кто-то начинает играть на гитаре, кто-то — в футбол. Я научился радоваться, грустить без алкоголя и наркотиков.

Со мной одновременно были люди, которые не проходили сразу первый этап. А если его не проходишь, тебя не допускают на второй. Некоторые застревают на каком-либо этапе, я все прошел благополучно. В реабилитационном центре у меня особых трудностей не возникало, потому что я осознанно пошел лечиться. Были иногда незначительные ссоры, недопонимания с партнерами по группе. Серьезных оскорблений и драк не было.

После реабилитации очень сложно социализироваться. Мне повезло, что друзья позвали меня работать, я делал откосы. Подзаработав денег, купил себе Eкарту, по которой можно ездить на троллейбусе, трамвае и метро. Купил себе вещи, а маме дал денег.

Выйдя из реабилитационного центра, сразу решил пойти учиться на специалиста по социальной работе. В 2015 году я собрал по родственникам 60 000 рублей, остальные взял взаймы и купил автомобиль Opel Astra.

Сейчас я на четвертом курсе Российского государственного профессионально-педагогического университета, недавно перевёлся на бюджет. Работаю на любимой работе — в мотивационном центре «Урал без наркотиков». Основная моя задача — мотивировать людей начать лечиться. Мы объясняем родителям, что эта проблема семейная.