История жены наркомана

Здравствуйте. Моя история началась осенью 2009 года. В это время муж пристрастился к наркотикам, но я этого пока не знала. На тот момент в браке мы были 7 лет. Отношения начали портиться,  частые ссоры, скандалы, я считала, что он меня разлюбил. В конце зимы у него на работе начались проблемы. У него было свое кафе и арендодатели его выгнали. В начале марта он сказал, что хочет лечь в санаторий на неделю, что у него сдают нервы и в поликлинике, в которой он наблюдается, терапевт дал ему адрес какого-то  санатория. И в один прекрасный момент муж пришел, собрал вещи и уехал в санаторий. Сказал, что через неделю вернется. Сказать, что я была в шоке - это значит ничего не сказать. В это время нужно было вывозить все оборудование из кафе. На мои просьбы подождать и лечь попозже он сказал, что это для него важнее. Когда он приехал в санаторий он позвонил и сказал, что все хорошо, он доехал и ложится. Всю неделю я не могла до него дозвониться, телефон был выключен. Я была вся на нервах, что происходит, я не понимала. За эту неделю я обзвонила всех родственников и знакомых, никто не знал, куда именно он поехал. Ездила в поликлинику, узнать, какой врач и куда его направил. Мне  сказали, что последний раз он был в поликлинике в начале января. Оставалось просто ждать. Он приехал радостный довольный в воскресенье вечером. У меня уже не было ни сил, ни желания что-то выяснять, в чем-то разбираться, я такого отношения терпеть не хотела. На мою просьбу свалить из моей жизни он очень удивился. В течение недели он собрал вещи и переехал к родителям.

В конце апреля он приехал ко мне на работу и 2 часа выпрашивал у меня 40 000р на ремонт машины, он хотел ее продать, но сначала ее надо было починить. Я не хотела давать денег, но спустя 2 часа уговоров я отдала ему  деньги. Он обещал их вернуть после продажи машины.

В мае, когда  муж отдыхал в Египте, мне позвонила его сестра и спросила, знаю ли я, что мой муж употребляет наркотики. Я потеряла дар речи и единственное, что смогла сказать, в своем ли она уме? Я никогда ничего не замечала. Да и как я могла заметить, с мужем отношения испортились еще осенью 2009 года. Мы часто ссорились, подолгу не разговаривали, он на контакт не шел, замыкался в себе, секс был редкостью. Я считала, что он меня разлюбил. И, что дело было в наркотиках, я и представить себе не могла. Я росла домашним ребенком и что такое наркотики я знала только из журналов и телевизора. В школе были наркоманы, но для меня это были люди с другой планеты, и я всегда обходила их стороной. У меня никогда не было друзей наркоманов. Я замечала, что у мужа иногда появляются синяки на руках, и я тогда советовала ему сходить к врачу. У моей мамы были проблемы с кровью и у нее на теле иногда появлялись синяки. Вот такая наивная я была. А у мужа в то время уже были «дорожки».

Когда муж вернулся из Египта, дома его встречали я, две его сестры и его мама. Меня всю трясло. Злость, обида, негодование, отчаяние, любовь и надежда, что может это не правда и они все ошибаются, переполняли меня.

Когда он приехал он ничего не отрицал. Опустошение, обида, злость и жалость к себе все перемешалось. Как он мог???? А главное как жить дальше и что теперь делать. Первая мысль -  его надо спасать! Но как? К кому обратиться? В наркологическую больницу нельзя, поставят на учет и потом у него будут всю жизнь проблемы. Надо как-то анонимно. Но как и где? На работе не расскажешь и не посоветуешься – стыдно. Знакомым звонить не будешь – опять стыдно. МОЙ МУЖ НАРКОМАН!!! Я по жизни спасатель и решение было принято – спасать! Почти на неделю я забросила работу и ребенка, занималась спасанием мужа. Он не сопротивлялся, согласен был лечиться. Мы просили его не употреблять наркотики, на что он нам говорил, что у него будут ломки. Мы вызвали врачей, и они поставили ему капельницу. В то время он жил у родителей и я даже ночевала там же, что бы его поддержать и чтобы он не ушел никуда, но он даже тогда как-то умудрялся употреблять. Как потом рассказывал муж, наркотики приносили его «друзья» в коробках из под компакт дисков. За неделю перед отлетом в Египет он продал машину, нужны были деньги на употребление. Тогда я поняла, что меня просто развели и, что деньги, которые он брал у меня в долг, он и не собирался мне возвращать. Хорошо, что тогда он каким-то чудом положил их в банк, правда, на соупотребителя. Когда мы это узнали, то срочно поехали в банк и переложили деньги на его маму. В дальнейшем на них мы его и лечили. Еще я узнала, что свой ноутбук и телефон он заложил в ломбард. Мы поехали с ним все выкупать.

Его близкий друг, который понимал, что такое наркомания, каждый день, нам говорил – не тяните, его срочно надо класть в больницу. Но мы тянули, так как не понимали, куда и как его положить. Мы ездили с ним в 17 НКБ к врачу, к которому он, оказывается, уже сам обращался, до того как мы узнали он пытался сам бросить. И его поездка в санаторий была ложью, на самом деле он лежал в детоксе.

Мы чувствовали, что это не то, что ему нужно. В это время все друзья и родственники, которые знали о беде, искали варианты.  Мой папа предлагал отправить его к батюшке. Его другу позвонил знакомый и рассказал про девушку, которая лечилась в центре по 12-ти шаговой программе. Она не употребляла наркотики на тот момент уже 2 года. Мне дали телефон директора центра.  Я позвонила ей и рассказала все, что у нас случилось, мне тогда очень важно было найти человека, который меня выслушает, поймет и подскажет, что делать. Она сказала, что его срочно нужно положить на детокс, я тогда даже толком и не понимала, что это означает. Затем его нужно было положить на реабилитацию минимум на 6 месяцев. Я тогда не знала, ни что такое реабилитация наркоманов, ни что такое 12-ти шаговая программа, я понятия не имела, что существует сообщество Анонимных Наркоманов, что, оказывается, в Москве открыто множество групп для Анонимных Наркоманов, куда наркоман может прийти и обратиться за помощью к уже выздоравливающим наркоманам, где его могут поддержать, где он может высказаться и получить поддержку. После разговора с директором центра мы решили положить его на детокс, а затем на реабилитацию в центр. Муж начал сопротивляться, говорил, что он сам справиться, если я вернусь к нему.

В конце июня я, дочь, моя родная сестра и ее дочь улетали в Турцию на 2 недели, он просился с нами, говорил, что ему нужно отвлечься и что с нами он справится. Сейчас я понимаю, что это была манипуляция, и он не хотел лечиться. Я ответила ему, что я против, чтобы он с нами летел. Про центр мы сказали ему, что это на подобии санатория, и он поверил. По поводу моего возврата к нему я обещала подумать, но на самом деле тогда я не знала, чего я хочу. Меня разрывало на части от обиды. Как он мог так поступить   со мной и дочерью. Вопросы: Как? Почему? Зачем? За что? Почему именно со мной? Постоянно крутились у меня в голове. После детокса его забрали в центр и началось его выздоровление. А я начала изучать: что такое наркомания, можно ее вылечить или нет, что такое 12-ти шаговая программа. Мне очень помогли группы для родственников, которые организованы при центре. Никогда не забуду свое первое посещение группы. Перед началом группы все присутствующие представляются и говорят, кем они являются  - мамой, отцом, сестрой, женой наркомана. Мне нужно было сказать – я жена наркомана. Но в горле стоял ком. Я не могла это выговорить. Это было как во сне, как в тумане. Вот сейчас я проснусь и это все не правда, это не со мной, этого просто не может быть. Я всю группу просидела как забитый зверек, нога на ногу, руки скрещены на груди, голова опущена, в глазах боль, страх, отчаяние, непонимание. Я не то, что зажалась, я свернулась почти в комочек на стуле. А в голове крутилось  - это не я, меня не должно здесь быть, это ошибка, это какая-то случайность, это бред. Я была настроена разводиться, я не хотела жить с наркоманом. Я не мать наркомана, это у матерей нет выхода, это их дети и их крест. Я жена и мне это не нужно, я могу делать выбор, я молодая и смогу построить новую семью. Когда мне говорили, что это болезнь не излечима и что это именно болезнь и сила воли здесь не причем, я не верила.  Говорили,  что бывших наркоманов не бывает, а бывают выздоравливающие наркоманы, и что человек может не употреблять 2,3,10 и даже 20 лет, а потом сорваться и опять начать употреблять. Я повторяла себе и всем постоянно  - мне это не нужно, у меня ребенок, мне нужно заниматься ее воспитанием, а не тратить время и деньги на центры и психологов.

У меня очень редко болит голова, но после этой первой группы я вышла с головной болью, наверное, самой сильной за всю жизнь. Это был сильнейший шок в моей жизни.  Первый месяц наркоманам на реабилитации не разрешено звонить домой, им самим от этого может быть хуже. Мы общались с терапевтами, и они нам психологически очень помогали. Спустя недели 2 он хотел уйти, терапевты позвонили мне и проинструктировали, что и как надо говорить. Когда он мне позвонил, я разговаривала с ним спокойно и стояла на своем. Говорила, что это его выбор, и только он сам может принять правильное решение. Наркоманам нужно отдавать ответственность. Говорила, что мне и семье важно, чтобы он лечился и, что мы примем его, только если он будет выздоравливать. Если он уйдет, то мы не будем его больше спасать и не пустим домой. С трудом мне удалось его уговорить, и его реабилитация продолжалась.

Затем мы с дочерью улетели в Турцию. Спустя неделю после нашего прилета мне позвонила его сестра и сообщила, что он сбежал. И опять обида, разочарование, злость! Почему он не понимает, что ему это необходимо. Терапевты сказали, что на начальных этапах выздоровления у наркоманов часто бывает сопротивление. Когда он ушел, терапевты позвонили его маме и проконсультировали как нужно себя вести. Терапевты очень нам помогали и поддерживали нас. Мы тогда напоминали слепых котят. Наркоманы очень хорошо умеют давить на жалость и, самое главное при этом, не поддаваться на их манипуляции. Родители тогда не пустили его домой. Он сидел около подъезда. К вечеру приехал его друг и сестра.  Они уговаривали его вернуться, но он стоял на своем, не вернусь и все. Тогда его друг позвонил знакомой, которая и дала контакты центра. Она приехала и поговорила с ним минут пять, и он согласился вернуться. Что она ему говорила, мы не знаем, но маленькое чудо свершилось. Как говорится, они разговаривали на одном языке.

Лечение продолжалось, а мы продолжали ходить на группы для родственников. Нам они очень сильно помогали. Я слушала истории других семей, видела, как они переживали, радовались, расстраивались, но самое главное, они выздоравливали! В семьях наркоманов очень много созависимых.

Спустя примерно 3 недели ему разрешили звонить, и он звонил мне. Я очень радовалась, но одновременно с этим я по-прежнему не знала, останусь я с ним или нет. Затем к нему разрешили приезжать. В реабилитационном центре есть день для родственников. В субботу родственники могут приезжать в реабилитационный центр и проводить время на территории центра вместе. Я привозила дочь, и мы проводили почти целый день вместе. Хотелось обнять его, расцеловать и, в то же время, обида и злость не давала это сделать. И еще в реабилитационном центре есть правило: интимные отношения запрещены. Запрещены так же интимные контакты между мужем и женой. К концу августа я решила, что хочу остаться с ним и попробовать построить отношения заново. Но было две проблемы: 1. мы жили с родителями и  2. он там употреблял и, поэтому, ему туда нельзя было возвращаться. И как потом выяснилось в общем холле у него на люстре под потолком все это время лежали наркотики!!!  И мне нужно было искать квартиру, либо снимать, либо покупать, чтобы, когда он выйдет, мы жили в новом для него месте и отдельно от родителей. Я решила брать кредит и покупать квартиру. Квартира была куплена к концу сентября, и в ней начался ремонт, который делал мой папа. Я уже строила грандиозные планы на наше с ним будущее.  Я мечтала, что вот он скоро выйдет, и мы заживем счастливо одной семьей. Я часто звонила терапевтам и спрашивала, как он продвигается, когда он сдаст 2-ой шаг и преступит к 3-му. У него шло не все гладко и не так быстро как мне хотелось бы, и я очень расстраивалась по этому поводу. Когда он сдал второй шаг я очень радовалась. 4 ноября у нашей дочери день рождения, и я просила терапевтов выписать его до начала ноября. Я хотела отметить день рождения дочери вместе. Но терапевты говорили, что от них это не зависит, он сам должен дописать 3-ий шаг и сдать его и тогда он сможет уйти на амбулаторное лечение.

На 3-ем шаге у него началось сопротивление, он говорил, что директор центра к нему придирается, специально его выводит из себя и хотел уйти, мы уговаривали его остаться. Какое-то время у нас это получалось, но в начале ноября он ушел. Возможно, отчасти в его решение уйти сыграла и я. Я просила его побыстрее дописать и выходить, что ни в коем случае не надо делать. Когда он ушел, родители его пустили. Он обвинял директора центра, говорил, что она его оскорбляла и специально к нему придиралась. Говорил, что у них были постоянно стычки. Рассказал про один случай: один раз они всем центром уехали в цирк, а его оставили, и дали задание убирать дом. Это было правдой, мы тогда возмущались,  действительно, это же не справедливо, но как потом выяснилось это было в терапевтических целях, а не потому что над ним так решили поиздеваться и его не возлюбили.

Когда он вернулся, терапевты нам сказали, что ему нужно обязательно ходить на группы. После выхода из центра нужно ходить на группы каждый день в течение 90 дней. Мы нашли в интернете сайт Анонимные Наркоманы, а на нем список групп и я его в тот же вечер  отвезла на группу. Ему нельзя было оставаться у родителей, так как в их доме очень много наркоманов, в том числе тех, с которыми он употреблял, и был большой риск, что он снова сорвется. За неделю я нашла и арендовала квартиру, и мы переехали. Я думала, что мы сейчас заживем счастливо!!! Я была очень сильно привязана к ожиданиям и иллюзиям, которые я себе нарисовала. Какое-то время так и было, но очень короткое. Я начала злиться, что он не ищет работу, я была уверенна, что он сразу сможет влиться и начать искать работу, он утверждал, что некоторым наркоманам после центра рекомендуется чуть ли ни год не работать, а заниматься своим выздоровлением. Я злилась еще больше, говорила, что ты год собираешься сидеть на моей шее! Он уходил на группы часов в 17 и приходил ближе к 12 ночи и так каждый день. Говорил, что ему нужно общение с ребятами, выздоравливающими наркоманами, что ему нужна их поддержка. После группы они сидели, разговаривали и пили чай. Я злилась, я ненавидела уже эти группы, я манипулировала ребенком, говорила, что она тебя ждет, не может уснуть. Ответ был один, мне группы необходимы. Я просила его заняться ремонтом, он это делал с неохотой, ко всему прочему, у него были границы на деньги.

После выхода из центра он начал дополнительно к группам ходить к психологу 3 раза в неделю.  Примерно 2 раза в неделю я проверяла его тестами на наркотики. Был постоянный контроль.

Приближался новый год, и он становился очень нервный и раздражительный. Говорил, что его бесят радостные люди на улице, что его тянет выпить. Наступил новый год. Все январские праздники прошли в напряжении.

Во вторую субботу января мы договорились поехать в магазин. Он сказал, что ему нужно на группу. Я сказал: «хорошо, тогда встретимся там». Ближе к вечеру я начала ему звонить, сначала он не подходил, а потом телефон стал не доступен. Я очень испугалась. А потом пришла смс, от которой помутнело в глазах. Он написал в ней, что он меня не достоин, что он ужасный человек, он воровал у меня деньги, обманывал меня и, что жить он больше не хочет, и просил за все у меня прощение. Я позвонила его психологу и она сказала, что он сорвался. Я приехала домой и ждала его, но в тот вечер он так и не приехал, он так же не приехал и на следующий день. Телефон был не доступен. Все мои мечты о прекрасной жизни рухнули. Слезы постоянно текли сами собой. Все это было иллюзия, самообман и все это разлетелось, как стекло на мелкие кусочки. Обида, злость,  непонимание нарастали как снежный ком. Неделя прошла как в тумане. Я не жила, я существовала как приведение. Я в первый же вечер перевезла все вещи к родителям. Спасибо моей близкой подруге, она тогда меня очень сильно поддерживала и помогала мне. Я приняла решение, что жизнь с этим человеком я больше связывать не хочу. Когда перевозила вещи, нашла его дневники. Я прочитала их все. Я читала их всю ночь и всю ночь рыдала. Я столько вранья узнала из дневников, что волосы вставали дыбом!

Родители мне очень сильно помогли. Спасибо им огромное за их поддержку.  К концу недели он прислал смс, в котором просил помочь. Просил позвонить сотруднику реабилитационного  центра. Я позвонила ему, и он сказал, что его нужно положить в детокс.  В пятницу он позвонил мне и попросил, чтобы я приехала на квартиру, и мы с ним поговорили. Когда он приехал он сам на себя не был похож. Он стоял на коленях, просил прощения, просил ему помочь. В тот момент я испытывала отвращение к этому человеку. Я весь вечер звонила по всем детоксам и не знала, куда его положить. В тот вечер он позвонил маме, она сказала, что не хочет его ни видеть, ни слышать. После разговора с мамой он плакал. Я про себя думала: ну как же она так может!!! Но, как ни странно это будет звучать, в тот момент она сделала все правильно. Я старалась с ним не разговаривать. Я не смогла найти детокс и позвонила сотруднику центра, он сказал, что приедет утром и сам его положит.  В тот вечер я ушла домой к маме и сказала, что приду утром. Он просил остаться, но я испугалась, что когда я усну он уйдет из дома вместе с моими вещами (я была в дорогой шубе, на мне было золото и у меня в кошельке были деньги). Это было очень противно осознавать. Когда он пришел в пятницу, у него не было при себе телефона, на нем не было кольца, цепочки и иконки, он их сдал в ломбард. Я тогда не могла понять, как можно было сдать в ломбард иконку! Сейчас я понимаю, когда наркоману нужны наркотики, ему все равно, что сдавать, если за это можно получить деньги, а на них купить наркотики. В субботу утром его забрали и увезли в детокс, а 4 февраля его перевезли в реабилитационный центр. У меня началась глубокая депрессия, ходила очень нервная и раздражительная. Спасала только работа. Я начала искать юриста, который бы составил грамотный брачный договор, а затем я планировала подавать на развод.

Через 3 недели раздался телефонный звонок из реабилитационного центра и терапевт сказал, что мужу разрешили звонки, и он хотел бы со мной поговорить. Первая реакция – оцепенение, а потом я завопила в трубку, что «нет, я не хочу и не буду с ним разговаривать, и пусть он мне больше не звонит».  Когда был составлен брачный договор, я позвонила терапевтам и спросила, когда я могу приехать, они ответили, что в субботу, когда приезжают все родственники. Я сказала терапевтам, зачем я хочу приехать и, когда я приехала, мы с мужем и терапевтом поднялись в комнату, и я сообщила мужу, что я не хочу с ним жить и что мне нужно, чтобы он подписал брачный договор, и я планирую подавать на развод. Он ответил делай, что хочешь, я подписывать ничего не буду. И я уехала ни с чем. После этого муж поставил границы на общение со мной на 3 месяца. Я злилась и бесилась, я не могла понять, как можно поставить границы на мать своего ребенка. Мне нельзя было ему звонить и с ним общаться. Я выносила мозг терапевтам по этому поводу. Хочу сказать отдельное спасибо одному терапевту, он мне очень помог, он выслушивал меня, старался мне разъяснить  сложившуюся  ситуацию. Так же спасибо другу мужа, с которым я познакомилась, когда он вышел из центра в ноябре. Я часто ему звонила, и мы долго с ним разговаривали, я все пыталась понять, как, почему он сорвался, как он мог поставить на мне границы. Все эти 3 месяца я сходила с ума. Я отправляла к нему участковых и через знакомых узнала его номер телефона. Пару раз нам пришлось встретиться у нотариуса, и он приходил со своей старшей сестрой. Он со мной не разговаривал, избегал меня. Я злилась. После одной такой встречи, когда мы все сделали у нотариуса, я села в машину и меня прорвало. У меня была жуткая истерика, ужасные боли в животе на нервах.  Я не могла успокоиться до ночи и, после большого количества валерьянки, мне удалось уснуть. В середине марта он вышел на амбулаторное лечение. Ездил в центр 3 раза в неделю, остальное время жил у сестры. С его родственниками мы разругались и не разговаривали.  Я, после его срыва в январе, каждую неделю ходила к психологу и на группы. Я прорабатывала свои ошибки. Моя главная ошибка была в том, что я не принимала, что он наркоман. Я все ждала, что вот сейчас он вылечиться и все будет у нас хорошо, и мы будем счастливы, как будто у него был насморк. Только я не понимала с самого начала, что насморк у него хронический. Не бывает бывших наркоманов, бывают выздоравливающие наркоманы, и они в любой момент могут сорваться, и я на это никак повлиять не могу, это его выбор и только его. Это очень сложно понять и принять. МОЙ МУЖ НАРКОМАН!

И вторая моя большая ошибка -  я жила иллюзиями. Я нарисовала себе красивую картинку и когда вышло не так как я навоображала – мой мир рухнул.

В 12-ти шаговой программе есть два очень важных понятия:1. только сегодня и 2. не привязывайся к ожиданиям. Я их не принимала, и мне сложно было жить только сегодня без мечты. Хотя, нет, мечтать можно и даже нужно, но при этом  надо четко понимать, что что-то, а может и все может пойти не так и не надо расстраиваться и впадать в депрессию. Надо это принимать и жить дальше. А привязка к ожиданиям – это путь к депрессии и разочарованию, это путь в никуда. Я это четко осознала только когда он сорвался в январе. Для него это был большой урок! Сейчас и я, и он понимаем, что и ему, и мне нужен был этот срыв. Мы оба поняли многое.  Он понял, что до этого он не выздоравливал, а только делал вид, а я поняла, что не всегда бывает, так как мы хотим. Это может показаться банальным, но в ноябре, когда он вышел из реабилитационного центра, я была одержима построить счастливую семью и не хотела думать о том, что может быть иначе.

На 12 июня я, дочка и племянница уехали в дом отдыха. В то время я знала, что он вышел на работу. Я написала ему СМС, могу ли я ему набрать, чтобы он поговорил с дочерью. Она очень по нему скучала. Так мы начали созваниваться, но говорил он пока только с дочерью. Как-то я ехала с работы, и он написал СМС – не хочу ли я с ним встретиться, я согласилась. Я приехала к дому, где он жил и мы пошли гулять в парк. О чем мы тогда говорили, я точно не помню. Увидев его, я поняла, что безумно по нему  соскучилась, мне захотелось его обнять и целовать, целовать. Затем мы сели в кафе, долго, долго разговаривали. Он, увидев меня, расплылся в улыбке и был очень радостный и довольный. Любовь не прошла, я поняла это сразу. Под конец вечера он сказал, что хочет быть со мной, я расплакалась и сказала, что тоже очень этого хочу. Через 2 дня он вернулся домой. Мы долго разговаривали, он рассказывал, на что он готов сейчас, на что нет, какие у него сейчас границы, в чем он видит свою ответственность, в чем мою, мы очень многое обговорили. Ребенок был счастлив, что папа вернулся и я тоже, не говоря уже о нем.

Теперь я уже не бегала за ним с тестами, не контролировала, был ли он на группах, как в ноябре, я отдала эту ответственность полностью ему, так как это его жизнь, и только он может решить, будет он дальше жить трезвым или будет употреблять дальше. После центра он очень сильно изменился. И самое главное он стал говорить о своих чувствах, что ему нравится, что нет, что он хочет, чего не хочет. Мы стали много разговаривать, мы стали договариваться. Это очень важно слушать человека, с которым ты живешь, это очень сложно, так как часто включается эгоизм, но это очень важно, услышать, понять и принять. Раньше из него слова нельзя было вытащить, если что-то случалось, он замыкался в себе, делал так как я хочу, даже если ему этого очень не хотелось, молча кипел и злился, а потом чаша терпения переполнялась и это выливалось в скандалы, это было очень тяжело. Не подумайте. Что сейчас у нас идиллия, мы спорим, ругаемся, но даже если мы поругались, мы садимся и сразу все это проговариваем, мы не ходим и не злимся неделями, как было раньше, мы сразу все решаем. Я  говорю, что мне не нравится, я не обвиняю его, я говорю о своих чувствах, он говорит, что не нравится ему (дает обратную связь), мы находим компромисс, чтобы и мне, и ему было комфортно. А это очень важно в семейной жизни. Он стал часто разговаривать с дочерью, учит ее не замыкаться в себе, не давить свои чувства, а проговаривать их, это очень важно для детской психики.

Надеюсь моя история поможет понять, что наркоман - это не конченный человек и, что бывают случаи со счастливым концом, хотя это далеко не конец, и бывших наркоманов не бывает. Сейчас мы вместе, мы счастливы и у нас в планах второй ребенок. Живите «только сейчас» и не привязывайтесь к ожиданиям. Но не забывайте мечтать.

Хочу еще раз сказать огромное спасибо тем людям, которые помогли мне это пережить. Это мои родители, моя сестра, моя близкая подруга, терапевты из центра, мой психолог и друг моего мужа.